страшного не означает. Можно болеть за любую команду, совершенно не переживая о судьбе проигравших.

* * *

Проигравших стая рвет в клочья. Тут глубинные забывают, что стрелять они умеют не хуже береговых; что взвесь позволяет вылепить заряд приличной силы; что существует на свете тактика и что завтра тоже будет день — все тонет в черно-багровом. Вбиваются клыки, смыкаются клешни, зубы пробивают кожу и чешую, кольчатые хлысты рассекают одинаково мягкие глаза и упругий хитин, и долго потом блестят на волнах разводы взвеси.

Хранительница довольно потянулась, припомнив ловкое избавление от соперниц. Мир довольно прост — и зря береговые делают вид, что у них не так. Впрочем, чего и ждать от существ, дышащих воздухом. Плотность воздуха никакая, вырастить из него ничего нельзя — как они живут, убогие? И ведь не просто живут, металлы ухитряются добывать… Металл в океане ценность; металл — путь к почету.

Самое почетное место — при раковине повелительницы стаи. Береговые зовут повелительницу «химе» — принцесса. Принцессой можно только родиться. А вот сделаться хранительницей ложа принцессы может любая, у кого сил хватит. Всего только победить всех соперниц. Правда, потом до конца жизни приходится спать в пол-уха: молодых много, а место Хранительницы одно… Вот, кстати. Если бы химе прислушалась к добрым советам, и приказала бы завести не одну Хранительницу, а хотя бы десяток? Во-первых, интриговать будут не только против единственной Хранительницы, а вдесятером с наглой молодежью бороться все-таки легче. Во-вторых, нахальной смене будет куда расти. Сейчас получается лишний расход Старших особей в схватке за высшую должность. Выигрывает одна-единственная — а проигравших стая рвет в клочья!

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Хранительница приказала всплытие. Лично для нее самое приятное было путешествовать под поверхностью воды, в просвеченном золотыми лучами живом тепле. Ну и дозорных наверх надо время от времени выгонять — мало ли чего! Береговые хитрые! А уж твари, с которыми береговые связались — те совсем за кромкой, и потому непредсказуемы.

У береговых есть огонек. У глубинных тоже имеется огонь, и потому они чуть-чуть понимают береговых. И могут немного предвидеть, куда береговые погонят громадные лоханки, набитые чистейшими металлами и вкуснейшими полимерами. Увы, у лоханок обжигающие сердца, и добывать их весьма непросто. Хранительница выскочила из воды, огляделась: никого и ничего, только взвесь поблескивает на волнах. Солнце теплое, волны невысокие. Хранительница потянулась: драконье тело завилось в спираль, разбрызгивая пену на все стороны.

Ну что ж, твари! Нашлась и на вас управа. Вот ваши сердца: измерены, взвешены и отданы Ото-химе. А уж дочь Морского Царя найдет применение шестнадцати ядрам!

И кстати — намек Ото-химе поймет с полуслова. Стая, способная победить конвой из шестнадцати кораблей Тумана — не игрушка даже для владычицы морской. Такую стаю не подомнешь мимоходом, с такой стаей надо уже договариваться.

Хранительница повторяла доводы сотни раз — да уж больно те приятно звучали, чтобы надоесть. Победу в самом деле ничего не заменит. Ото-химе сильна — но Север ей не уступит!

Хранительница подбросила алюминиевый бак — сердца тварей загремели о стенки, защелкали друг о друга. Глубинная осмотрела внешний слой взвеси, блокирующий радиоволны. Повреждений не было; пленные ядра никак не могли бы позвать на помощь. Тогда хранительница довольно улыбнулась.

Они проиграли!

* * *

— …А проигравших порвут на ленточки уже без нас. Сэр, я не понимаю, отчего вы так упорно не соглашаетесь еще немного нажать на медведя. Почему не добить его? Татарстан почти отвалился, муфтий уже сделал заявление. Якутия провозгласила независимость, или вот-вот сделает это. Ввести войска русские могут и туда, и туда. Но это второй Афганистан, только в тайге. Мы упустим шанс. И мы проиграем. А проигравших…

— Фиори, я был вроде вас пять лет назад. Я точно так же подбирал обоснования, считал вероятности. И шеф точно так же спускал в унитаз выверенные до запятой планы, как сегодня это сделал я. И никогда ничего не объяснял. Мальчика-инициативника можно было на этом и послать. Девочку… Теперь уже и на столе не трахнешь, харрасмент пришьют. Не опускайте глазки, вы же сами несли эту херню про меня позавчера в курилке.

— Сэр, прошу прощения, немного увлекся. Завернул для красоты фразы. Все мы люди. Сэр.

— Уже нет, Фиори. Уже нет. На планете кроме людей, как минимум, три разумных вида. С которыми хомо сапиенс сапиенс не может иметь общего потомства. Ватикан пока что думает над нашим запросом. Ребе, как самые умные, спихивают друг на друга. Буддистам просто похер. Даже не ответили. Мекка написала ехидно: мы вас полста лет как прокляли, чего вам еще?

— Сэр. А почему вы вообще обратились к священникам?

— Цивилизация планеты Земля имеет два способа познания мира. Наука и религия. Наука не то, чтобы молчит — напротив, она требует во весь голос: денег, денег, денег! Редких материалов, тонкой аппаратуры, миллионов обученных людей… А вот объяснить происходящее не спешит. Клирики же… Фиори, вы можете веровать, или не веровать, ваше дело. Но как разведчик, вы обязаны понимать, что хватает людей, способных в надежде на жизнь вечную, на райские сады с гуриями, бестрепетно направить самолет в любую цель.

— Сэр. Мусульманские фанатики…

— Не только мусульманские. Совсем недавно ниггеры грабили часовню на Манхеттене, в туристической части, где дайвинг среди затонувших небоскребов. Там был такой толстяк-итальянец. Он безропотно расстался с кошельком, часами, даже с одеждой. Но, когда попытались образок сорвать с цепочки, этот ваш земляк со связанными руками перекусил ближайшему негру шею. Знаете, как в кино изображают укус вампира? Не спереди, как собака — а сбоку, в основание шеи. Пристрелили, разумеется — но укушенному это не помогло.

Фиори перекрестился:

— Упокой, Господи, его душу.

Джеймс покачал головой.

— Мясо на крестовый поход Рим наберет без особенных проблем и весьма дешево. Войны, постоянные перевороты в мировом сознании. Очевидная неспособность науки обосновать их. Общее ощущение происходящего конца света. Все вместе обращает людей к богу — больше никто не в силах ни помочь, ни хотя бы утешить.

— Сэр. Вы перечислили католиков, иудеев, буддистов. А схизматики? Пять лет назад они так трогательно спелись с Римом, в один голос анафемствуя Гавайский госпиталь. Что говорит патриарх?

— Патриарх не может ничего сказать, Фиори. Русские застегнули ему на горле часы. Патриарх от этого посинел и умер, и нового что-то не находится. От нехватки пищи духовной — пищи телесной у них там постоянно нехватка, они привыкли — в России возникло «состояние, близкое к недовольству».

— Сэр. Там самые настоящие